Солнечные часы - Страница 27

Потом спросил: «Кто-нибудь хочет попробовать?»

Один из мужчин ответил: «Мы слишком обожрались, старик».

Мистер Хейворт и некоторые гости стали подзуживать кого-то по имени Пол, чтобы он меня изнасиловал. Они говорили: «Давай, Пол! Эй, Пол, трахни ее!» Тогда я подумала, что все эти мужчины – близкие друзья, а Пол, наверное, у них лидер. Я лежала лицом вниз и не могла видеть, который именно – Пол, но слышала, как он ответил: «Нет, ребята, я посмотрел, и довольно на сегодня».

Мистер Хейворт велел мне подняться, сунул пальто и туфли, а когда я надела их, снова закрыл мне глаза маской и вывел наружу, оставив других мужчин в театре. Он втолкнул меня в машину и захлопнул дверцу. На обратном пути мистер Хейворт не произнес ни слова. Видимо, я была в обмороке, во всяком случае, отключилась, потому что потеряла счет времени. Еще было темно, когда машина затормозила и меня вытащили из салона. Я упала на землю. Мой сотовый мистер Хейворт мне не отдал. Услышав звук отъезжающей машины, я подождала минуту-другую, сняла маску и увидела, что нахожусь на Торнтон-роуд в Хэмблсфорде, недалеко от своей машины. Ключи были в кармане пальто, я села за руль и поехала домой.

Я никому не рассказала о том, что со мной произошло, и не сообщила об изнасиловании в полицию.

Позже я случайно наткнулась на мистера Хейворта. Это случилось 24 марта 2005 года на станции техобслуживания Роундесли-Ист-Сервис. Я проследила его до парковки и узнала, кто он такой, прочитав надпись на боку грузовика.

Заявление принял:

детектив-констебль Саймон Уотерхаус, отдел уголовного розыска Калвер-Вэлли

Полицейский участок:

Спиллинг

Когда и где принято заявление:

04.04.2006, 16.10, Спиллинг.

Глава седьмая

05/04/06

– Полиция?! – Парень, что показывал шале Оливии и Чарли, в театральном ужасе вскинул руки. – Ни за что не признался бы, что у нас есть свободные места, если б знал, что приглашаю ребят в синем. Вернее, девчат в синем. – Он подмигнул Чарли и развернулся к Оливии: – Вы тоже из полиции?

Его элегантный выговор, по убеждению Чарли, выдавал выпускника частной школы.

– Нет, – отрезала Оливия. – Можешь мне объяснить, сестричка, почему у каждого, кто видит нас вместе, возникает этот вопрос? Хоть бы кому-нибудь пришло в голову, что ты тоже журналист. Убей не понимаю, в чем причина. Или жажда блюсти закон считается наследственной? – Любого человека, знакомого с Оливией, рассмешила бы одна мысль о том, что она может гоняться за подростками или взламывать дверь притона. – Ваш брат – тоже владелец пансионата? – невинным тоном поинтересовалась она у хозяина.

Тот, к счастью, не обиделся. Хохотнул:

– Я вас удивлю. Бизнес у нас с братом общий. Значит, вы журналистка? Совсем как эта… Кейт Эйди?

Чарли не стерпела бы подобного любопытства, будь парень не так хорош собой, а шале – не таким чудесным. Оливия, без сомнения, тоже пришла в восторг, как только увидела огромную ванну, где поместились бы двое, в центре роскошной ванной комнаты, облицованной аспидно-серой плиткой. Продукция фирмы «Молтон Браун» переполняла плетеную корзинку у раковины, а сверкающие хромированные краны так и манили принять душ в застекленной угловой кабинке.

Оба ложа в домике, похожие на гигантские санки из вишневого дерева, с округлыми спинками, превосходили шириной стандартную двуспальную кровать. Мистер Энгилли, если верить карточке, их радушный – хотя и слегка назойливый – хозяин, как только они приехали, предложил «меню подушек».

– Дак-Даун, – моментально выбрала Оливия.

Чарли не возражала бы против любых подушек, если бы мистер Энгилли разделил их с ней, но эту мысль она оставила при себе. Владелец пансионата «Серебряный холм» был необычайно, до неприличия красив. Пожалуй, даже слишком. Как произведение искусства.

Большую часть стены в жилой части шале занимал плоскоэкранный телевизор; мини-бара не было, зато у входа в кухню имелась ниша за дверью, называемая «чуланчик», под завязку набитая всеми мыслимыми видами алкоголя и закусок.

– В конце недели просто скажете, что съели и выпили. Мы вам доверяем. – Энгилли снова подмигнул Чарли. Вообще-то подмигиванье ей не по душе, но этот парень заставил усомниться: может, пора поменять взгляд на подобные вещи?

Кухня оказалась крохотной, что наверняка – Чарли знала – порадовало ее сестру. Оливия относилась враждебно к мечте большинства женщин – просторной, современно оборудованной кухне. Готовку она считала пустой тратой времени, если только ею не занимаются профессиональные повара.

– Ничего общего с Кейт Эйди, – ответила она Энгилли. – Я пишу об искусстве.

– Очень разумно с вашей стороны, – отозвался он. – Лишиться жизни в галерее «Тейт» куда приятнее, чем посреди Багдада.

– Спорный вопрос, – буркнула Оливия.

Чарли исподтишка рассматривала большие карие глаза Энгилли со смешливыми морщинками, разбегающимися от уголков. Сколько красавчику лет? Должно быть, чуть за сорок. Довольно длинные, разделенные пробором волосы придают ему забавно взъерошенный вид. Чарли понравился его жилет из зеленовато-серого твида и шейный платок. Стильный парень – эдакий деревенский модник. И кольца обручального нет.

Чертов Саймон Уотерхаус ему в подметки не годится.

– Как вас зовут? – Чарли решила, что имеет право отплатить ему за любопытство.

– Прошу прощения, что не представился. Грэм Энгилли, хозяин.

– Грэм? – Скосив глаза на сестру, Чарли ухмыльнулась. Оливия вытаращилась на нее. Чарли плавно перешла к флирту. Чуть склонив голову, бросила на Энгилли плутовской взгляд: – Какое совпадение. Моего вымышленного приятеля тоже зовут Грэм.